Сейчас война, моя мама уехала к бабушке. И теперь грустными стали все. А я рада. Потому что теперь они понимают, каково было мне. Это плохо, что я радуюсь?»
Но они же грустные, так чему ты рада?
А как я должна, Марина восьми лет, из этого выйти? Или как себя вести, или что? Как вы думаете? Вот я вижу грустным моих родителей, допустим, или грустных всех вокруг.
Задайся целью сделать так, чтобы они были веселыми.
Вот так должно быть, да?
Да, конечно.
То есть то, что она рада, — это, в принципе, она потихонечку свою природу постигает, эта девочка?
Да.
Вообще, я просто посмотрю, это довольно глубокое такое…! Это восьмилетний ребенок! Как все развивается! Я что, задавал такие вопрос когда-то? А тут так честно, по правде какой-то, вдруг она чувствует, что она рада, когда другим плохо. Представляете вообще?! Что это говорит о нашем времени?
Что мы уже можем подойти к состоянию, которое можем осмыслить.
Если дети это осмысливают, то мы тем более можем?
Да.
Детей этих мы уже можем потихонечку учить тому, как вы сказали?
Детей ты можешь учить всему. Они уже готовы ко всему абсолютно! Мы уже вошли в так называемый «период последнего поколения». А взрослых, их родителей, — неизвестно, готовы ли они к этому или нет.
Потому что они одной ногой в прошлом, да?
Да. Вполне возможно, что это динозавры, которые должны уступить место и снова возродиться.
И снова прийти ребенком в этот мир — наивным, открытым таким?
Да.
Взрослые дети у нас!
