«Царь Давид» из «Гешера»

Приятным весенним днем мы сидели с Генри Давидом, известным израильским актером театра и кино, в уютном итальянском ресторанчике на Старой турецкой железнодорожной станции в Тель-Авиве, пили баварский Paulaner, ели итальянскую пиццу израильского «разлива» и говорили о жизни.

Я старался избегать тех вопросов, что часто задают в интервью, и тех, ответы на которые уже есть в Википедии или других публикациях. Мне хотелось услышать другое.

- Генри, ты человек известный. Тебя знает весь Израиль. Весь, кроме меня.

- Тебе повезло.

- Да, не очень. Но это мы сейчас исправим. Как по-твоему, Генри, что о тебе надо знать таким как я?

- Я всегда думал, что буду актером: мои родители актеры, и я просто не видел другого пути. Да и не хотел ничего другого. Но когда я им стал, я вдруг понял, что актером мне быть не хочется. Передо мной открылся актерский мир, и я все о нем понял. Намного больше меня интересовала не моя профессия, а философия жизни.

- Я читал, что ты был «цирковым ребенком», точнее театральным. И что это единственный путь, который ты видел для себя. Я понимаю, что ты не мечтал стать дворником или сантехником.

- Кстати, меня всегда папа пугал: «Будешь плохо учиться – станешь дворником».

- Неужели не хотелось стать космонавтом? Моряком? Летчиком? Выбрать романтическую профессию.

- Знаешь, хотелось. И космонавтом, и моряком, и солдатом. Где-то после 12 лет. Дело в том, что я с раннего детства запоем читал фантастику, но в какой-то момент понял, что для того чтобы стать всеми этими людьми, у меня есть только один путь – в актеры.

- А петь не хотелось?

- Конечно, хотелось. И я пел. Пел в детском хоре, учился в музыкальной школе, занимался с учителями. У меня были задатки, голос. Музыку я и сегодня очень люблю. Мой отец хотел, чтобы я был всесторонне развитым человеком и учил меня играть на фортепьяно.

- Генри, ты все время надеваешь разные маски. Ты с ними сживаешься? Не прирастают?

- Нет. Съёмка окончилась – и я снова я. К сожалению.

- Почему к сожалению?

- Оставаться всегда самим собой - это ужасно скучно. Но с другой стороны, я давно понял, что ответ находится в саморазвитии, а не в ролях.

- Генри, ты в душе хиппи?

- Как ты определяешь хиппи?

- Это тот, кто вне рамок. Свободный и не любящий ограничений. Речь не о законах, а о принятой в обществе морали, нормах.

- Тогда да, я – хиппи. У меня никогда не получалось оставаться в очерченных мне границах. Следовать всеобщим правилам, навязываемым извне.

- Я знаю, что в молодости тебя тянуло на поиски духовных учителей. Ты читал Кастанеду, хотел ехать в Китай. Ну и как – нашел ответ?

- Я нашел более правильный вопрос.

- Интересно. И какой же? Какой был и какой стал?

- Это сложно сформулировать. У меня было подсознательное ощущение, что существует нечто скрытое от всех, и что так, как есть, быть не должно. И со временем я начал понимать, что если внутри меня есть вопросы – значит, где-то обязательно есть ответы. Ты спрашиваешь, какой вопрос был - и какой стал? Я не могу это выразить словами. Нет таких слов – это изменение внутреннего ощущения. Направленность поиска. И ответ всё время уходит, а я иду за ним.

- Значит, направление есть? Куда идешь? Камо грядёши?

- В темноту.

- И как называется твоя дорога в неизвестность за ответами?

- Каббала.

- Почему вдруг каббала? Почему не ортодоксальный иудаизм? Это же самый что ни на есть еврейский путь.

- В каббале есть точное понимание и объяснение человеческой природы. А что еще нужно, кроме этого? Каббала как раз и является настоящим еврейским путем. В ней все истоки. Она была вначале и уже из неё родились религии. В извращенной форме из неё вывели идеи ненависти, даже идеи джихада. Каббала – это матрица, которую используют во имя добра, но также могут и во зло.

- А колдовать с её помощью можно?

- К сожалению, нет.

- Как тебе нравится быть папой? Ведь у тебя уже трое детей. Ты строгий отец?

- Папой мне быть очень нравится. А с годами и правда, многое поменялось. Я всё больше узнаю в себе своего отца. Однако и детей своих понимаю, видя в них отражение себя.

- Денег всё также нет?

- Как не было – так и нет.

- А что тебе «по кайфу»? Чем любишь заниматься, если вдруг появляется свободное время? Хотя, какое свободное время с работой и тремя детьми.

- Да нет, иногда случается. У меня есть свой отдельный кабинет, я имею право закрыться там, в своей тайной комнате, и просто думать. Слушать уроки каббалы и осмыслять через них мир. Понимать его глубже, яснее.

- Какую музыку и музыкантов ты любишь?

- С детства я слушал западную эстраду, Майкла Джексона. Когда мне было 13-14, я открыл для себя мир джаза. Фьюжн-джаз, джаз-рок. И я был в этом лет до 20. Потом увлекся классикой: Бах, Рахманинов. А в последние годы я слушаю электронную музыку.

- С детства ты был знаком с разными знаменитыми людьми.  Да и потом, в процессе своей актерской деятельности. Тут Аркадий Райкин – там Армен Джигарханян. Звёзды, что называется. Знакомство с кем из людей оставило наибольший след в твоей жизни? Один человек.

- Михаэль Лайтман.

- Что нового у тебя в театре?

- Только что вышел новый спектакль «Книга царя Давида». Я играю там царя Давида. Я всем очень рекомендую посмотреть нашу постановку – это не просто библейская история, а куда интереснее и глубже.

- Последний и самый банальный вопрос артисту: каковы твои творческие планы?

- Что наша жизнь? Игра! Поэтому жизнь – это творчество. А мои планы по жизни – это реализовать свою детскую мечту: я хочу поглотить эту реальность и стать с ней единым целым. Я не хочу быть просто тупым куском мяса.

- Спасибо, Генри. Удачи тебе и в театре, и в поисках смысла жизни.

Беседовал Алексей С. Железнов-Авни