Третья отсидка

Мы узнали друг о друге много неожиданного. Было интересно познакомиться с мужем со стороны его коллег и очень хотелось ему показать, какая я крутая на своей работе. Муж стал в курсе моих удач и провалов, я - его. Сыну мы еще надеялись показать себя с высокой стороны, но когда через зум разносился сердитый тенор моего босса и глуповатые шутки коллег мужа, это было сделать трудно. Зато успехи сына в школе вскрыли  наши упущения в его воспитании.

Первые  две отсидки дались нам нелегко.

Первая отсидка закончилась невыясненными отношениями, в частности "я не собираюсь все время торчать на кухне и набивать ваши желудки". Вторая была уже на более интеллектуальном уровне. "Почему ты перестала краситься", или "надень брюки, сколько можно смотреть на твои трусы".

А третья началась с воспитания сына. Мы оба поняли, как упали в его глазах, сидя в зуме в трусах и пижаме, слушая высказывания боссов. Все это, помноженное на гормональные взрывы, ставило нас в прочный тупик. Вопрос: "Кем ты собираешься стать?" - как-то не встраивался в экономическое и политическое состояние нашего общества. Поэтому наставление наших родителей: "Учись хорошо, иначе пойдешь подметать улицы", - звучало из эпохи динозавров. Подметать улицы во время отсидок стало считаться подарком.  Тем более что много зарабатывать сын категорически не хотел.

Делать то, что никому не нужно, он тоже не хотел, явно намекая нам, что свою жизнь мы  потратили зря.  И мы понимали, что он прав. Поэтому будущее нашего сына было в сплошном тумане, разгрести который нам было не по силам. Честно говоря, и наше будущее тоже.

Все как-то свернулось между нами в настоящее. Спокойные вечера с шутками стали нашим лучшим времяпровождением. Прошли скандалы и требования друг к другу, прошло раздражение на постоянное присутствие семьи. Осталось чувство, что мой дом стал островком покоя и надежности.  Не сговариваясь, мы стали уважать право каждого на одиночество, говорить что-то приятное, даже одеваться друг для друга, когда собирались вечером за ужином.

Конечно, мы ждем, когда все это кончится.   Но что-то изменилось.  Хоть в памяти еще и осталось то стабильное  состояние, которое было до ковида, но  сейчас  та  жизнь   кажется далекой и бессмысленной.   Работа-шопинг-дом.  Голова    была занята мыслями о покупках, поездках, проектах... Постоянные проблемы, которые нужно было все время решать. Один день  был   продолжением другого. Они проходили незаметно, не оставляя ни радости, ни открытий. Да и проблемы были какие-то несерьезные. А тогда казалось, что они неразрешимы.

Сейчас больше всего я хочу сохранить надежность моего дома.

Мы стали много разговаривать. Начали учиться слышать друг друга. Уютно, с кофе, коньяком и сигаретой забирались на наш небольшой балкончик. За время карантина муж превратил  его в маленькую комнатку.  Там мы говорили обо всем. О сыне, о переменах. О политике, о нас.

Иногда, отрываясь от компьютера, заходил сын. Он был уже выше отца. Поэтому просто садился на пол у наших ног и  слушал нашу болтовню. И тогда мы говорили друг с другом для него. Больше всего ему нравилось слушать о приключениях отца в его возрасте. Я скромно помалкивала о своих.

Часто вспоминали его рождение. Он у нас инкубаторский. Родился совсем крохой, помещался на ладони. Мы до сих пор сохранили его шапочку тех времен. Шапка для кукол. Такой он был маленький.

Мы стали   добрее, нежнее друг к другу. Отодвинулась куда-то далеко суета с поездками. Никто из моих знакомых уже не хвастался, где он побывал в отпуске. Не нужно стало торопиться, искать по утрам телефон, ключи, возвращаться домой вечером и видеть в доме балаган, который в течение недели вырастал до стихийного бедствия.

Незаполненный суетой мозг ловил совсем другие мысли: о смысле жизни, о наших отношениях. О том, как было бы хорошо, если бы все почувствовали, как важно в нашей жизни дружеское общение, понимание, возможность откровенно поговорить. Не только в семье, но и вокруг нас. Везде. Между нами. Может, эпидемия и пришла для того, чтоб остановить нас и дать возможность осознать -  что же для нас важнее.