Все это мне объясняют в моей компании и добавляют:
- Мы отправляем тебя этого крановщика заменить. На недельки две. Пока постоянного крановщика туда не найдем. Но ты не волнуйся. К тебе-то претензий у них нет. Короче, если что - сразу звони. Мы тебя спасем.
В общем, ехать туда, как вы понимаете, я особым желанием не пылал. Даже ночью не мог заснуть от предвкушения поездки, чего со мной никогда не было. Строители-арабы, которые мне раньше попадались, и так никогда не отличались покладистым характером. С китайцами, например, работать в 600 раз спокойнее. А тут ситуация гораздо серьезнее.
И вот приезжаю я на эту стройку. Сидят там несколько арабов, пьют кофе. Замечают меня и глаза у них становятся такие "добрые-добрые".
Я здороваюсь и говорю:
- Я крановщик. Куда мне лучше велосипед поставить?
И один из них:
- Никуда.
Я говорю:
- Ясно, сюда значит.
И ставлю его к стенке.
Тогда он мне:
- Ты что, меня не понял? Вы что, все крановщики такие? Ты тоже нас убивать пришел?
И встает с молотком в руке.
Несколько мыслей пронеслось в моей голове. Первая: "Ну, может, он просто гвоздь срочно забить решил. Вторая: "Ко мне-то претензий у него нет". И последняя: "Кажется, пора вспомнить, чему меня 8 лет учили на каратэ".
И я поднял железный прут. Остальным строителям это не очень понравилось. И они тоже встали, взяв в руки разные невинные мелочи, типа арматуры.
В общем, как вы поняли, все предвещало, что утро будет добрым. Но тут из дома вышел их прораб.
То, что это прораб, я сначала совсем не подумал. Это был просто какой-то Омар Хайям. Потому что он был в чалме и с книгой в руке! На стройке!
Он одним взглядом оценил "дружескую" обстановку и спокойно сказал:
- Доброе утро, брат. Заходи, дорогой. Выпьем кофе, поговорим. А потом уже будешь поднимать всякие железки.
И обняв меня свободной рукой, завел внутрь. Не знаю, от чего я был больше в шоке - от "радушной" встречи строителей или от этого парня. Но мое впечатление от него росло с каждой минутой.
Он налил мне кофе. Заверил, что никаких наездов со стороны рабочих больше не будет. Объяснил, что особо горячий, с молотком, просто друг погибшего строителя. И его можно понять. Но скоро он остынет и снова станет хорошим парнем.
"Омара Хайяма" звали Ахмад. И я вам клянусь, так приятно мне еще ни с кем не работалось. Так вежливо и интеллигентно со мной еще никто не говорил. Тем более на стройке, по рации. Очень странно было вместо привычного: "Але! Ты чо, плохо слышишь?! Давай наверх!" - услышать: "Брат мой, подними чуть выше, пожалуйста, если тебя это не затруднит".
Утро следующего дня я опять начал с чашечки кофе с Ахмадом. И тут он меня еще больше удивил. Оказалось, что он самый настоящий суфий! Как Омар Хайям! И тоже, как и я, занимается духовным развитием. Только я - мудростью с еврейскими корнями - каббалой, а он - мусульманской мудростью. И оказалось, что в наших знаниях так много общего, что из-за увлекательной беседы он с каждым днем отпускал меня на кран все позже и позже. И вместо 7:15 я иногда начинал работать около 8.
Как-то утром Ахмад мне говорит:
- Ты видел, что все мои ребята каждый день молятся? Так вот, до того, как погиб Амир, молились только двое из них. Как им объяснить, что Всевышний - это закон любви, которому нужно соответствовать, а не просто просить избавить от несчастий.
- Точно. И что это соответствие Высшей силе достигается молитвой не за себя, а за других. И только тогда и у тебя самого все будет в порядке.
- Верно, Эйтан. Все как у нас. Удивительно!
- Слушай, Ахмад. Может, мне сегодня все-таки залезть на кран?
Не знаю, возможно, когда-нибудь я стал бы приходить на работу только для того, чтобы побеседовать с Ахмадом, но дней через десять меня послали на другой объект и наша "служебная дружба" закончилась.
На прощание мы обнялись как настоящие братья. Несмотря на то, что я еврей, а он араб, то ощущение духовной близости, которое между нами возникло, останется со мной навсегда.
И закончить я хочу словами мудрого Омара Хайяма:
"Ты думал ли о том, что предок наш - Адам?
Хоть мы разобщены благодаря векам,
Чужими кажемся и чуждыми друг другу,
Родство - мое с тобой - нельзя оспорить нам".
