Родня

Прошло четыре года, но Джулия так и не завела себе другого. Хранит ему верность по примеру Сольвейг, знаменитой норвежской дуры. Тоже повторяет: "Другого такого уже не будет".

И развела во дворе миллион кошек. Выйдешь во двор - они сидят, неподвижные, как копилки для какашек, ждут Джулию.

В подъезде перед ее дверью большой плакат "Это место просматривается видеокамерами 24 часа в сутки". Никаких видеокамер, конечно, не существует, это видно. Но Джулия думает, что она такая хитрая, всех обманула.

Раньше мы ей оставляли запасной ключ. Но потом забрали, когда она повадилась копаться у нас в холодильнике. С тех она не здоровается со мной, а я машинально продолжаю. Я рассеянный.

Еще она прокурила весь дом. Лицо у Джулии морщинистое и серо-зеленое, как панцирь у черепахи. Улыбаться она не умеет. Если бы в мире был конкурс самых необаятельных соседок, она бы заняла второе место. Почему не первое? Она для этого слишком необаятельная. (Знаю, что шутка старая, но она так хорошо описывает Джулию!)

Такова она. Но я не променял бы ее на всех красавиц калифорнийского побережья, потому что она, как и я, Израиль. Мы родня.

Однажды, как пишут, мы будем как "один человек с одним сердцем". Я верю словам мудрецов, хотя и не очень понимаю их смысл. Полюбить всех людей на планете? Это еще не завтра.

Но если с чего-то начинать, то с тех, кто живет за стенкой, возле которой все может и кончиться, если не повезет. С тех, с кем во время обстрелов ты стоишь на лестничной клетке. И с кем в День Независимости вместе поешь.