Потому что народы мира склонны. Настолько склонны, что нам становится все сложнее не обращать на это внимания.
Природа, как известно, ничего лишнего не творит. Но это вовсе не значит, что созданные природой свойства нужно использовать в первозданном виде без всякого контроля и корректировки. У любой черты есть свои плюсы и минусы, и если использовать их не к месту, то хлопот не оберешься. Вот и у нашей с вами национальной жестоковыйности, как и у любого другого свойства, есть свои плюсы и минусы.
Ну, с плюсами можно разобраться быстро. Без этой черты мы не могли бы сохраниться как народ и изчезли бы с карты народов мира так давно, что сегодня даже самый скрупулезный историк не нашел бы ни одного упоминания о нашем с вами существовании.
А вот насчет минусов… тут как раз и возникает проблема. Мы, евреи, ну очень не любим думать о том, что у нас могут быть какие-то минусы. Мы так вжились в образ несчастных, вечно преследуемых, святых и избранных, что остается только гадать, в чем тогда заключается наше качественное отличие от Иисуса Христа и его последователей.
А между тем, минусы у нас-таки есть. Мир их видел всегда, но мы, благодаря все той же жестоковыйности, веками отрицали их наличие и, худо-бедно, выживали. Продолжаем мы отрицать наши минусы и сегодня, однако на сей раз нам это так не сойдет. Потому что все более плотным кольцом подступают к нам народы, все громче и согласованнее звучат их угрозы…
Посудите сами: разве нам приятно иметь жестоковыйного мужа, жестоковыйную жену или жестоковыйного начальника? Вот и народам мира неприятно иметь такого соседа. О чем они нам в открытую и говорят. А мы, вместо того, чтобы это учесть и попытаться как-то изменить, упрямимся еще больше, топаем ножкой, как ребенок в песочнице, и заявляем: “Мы такие, какие есть!” Понятное дело, что нас начинают ненавидеть еще больше, и история принимает качественно новый оборот.
И если раньше окончательного решения еврейского вопроса требовал только фюрер, то сегодня об этом уже кричат миллионы во всем мире. Но наша жестоковыйность мешает нам это услышать. Точно так же, как и тогда, перед второй мировой. Намеков на то, что должно было случиться, было предостаточно, но наш народ непреклонно верил, что ничего подобного в просвещенной Германии произойти не может.
А ведь сегодня подобное уже происходит и в просвещенной Америке и по всей просвещенной Европе. Причем именно из-за нашей жестоковыйности, положение выглядит просто трагикомично. Весь мир занят антисемитизмом, а у нас – реалити шоу, выборы, спутники и новые достижения… Народ Израиля глух, он не желает знать об отношении к нему всего мира. А в особенности, он не может и не хочет задумываться о том, что он сам пробуждает антисемитизм.
А ведь наши мудрецы всегда предупреждали, что своими действиями и мыслями мы, народ Израиля, решаем судьбы всего мира – на благо или на беду. То есть антисемитизм, как и любое другое явление, зависит только от нас с вами и, в первую очередь, от наших взаимоотношений между собой.
Поэтому нет другого решения этой проблемы, кроме как приподняться, наконец, над нашими политическими, религиозными, этническими различиями и объединиться как один человек с одним сердцем. Народ Израиля может и должен найти силы для такого объединения, иначе нам от антисемитизма не спастись. Антисемиты не делают различий – ты еврей наполовину, на четверть или полностью, ты за Израиль или против, ты демократ или республиканец. У них все просто – все, что относится к евреям, должно изчезнуть с лица Земли.
Выходит, что для того, чтобы на этом самом лице Земли удержаться, все, что относится к евреям должно объединиться, а не опускаться до взаимной ненависти из-за разных взглядов, партий и преходящих споров. Просто потому, это противостояние между нами и миром вышло в финальную стадию и само собой уже не уляжется.
А в небе, за очередной ракетой все ярче проступает дуга вопроса. Вопроса, который мы должны задать сами себе: так что же нам делать с нашей природной жестоковыйностью? Может, для начала попробуем смягчить сердце хотя бы к самым ближним, то бишь друг к другу? А тогда, того и гляди, и с дальними как-нибудь поладим…
