Трассы и улицы города потребляют бензин, а наш жизненный путь кушает деньги. То, что и от нас самих остается в результате - не на что смотреть, - это уже другой разговор. Бывает и заездишь себя... Но пока ещё на ходу - когда еще на ТО в больницу загонять... - а тем временем горючее, то есть деньги, кушает жизнь регулярно...
Но, хвала судьбе, издавна в нашем мире живут добрые люди, к которым докатил на последних каплях, заправился под ссудный процент - и до следующей заправки по дороге жизни. Великое изобретение человечества - кредит. А бывает оно, кредитование, в общем двух видов: кредитование производства и кредитование потребления.
Так вот, если "подзаправка" потребителя ещё похожа на описанную модель с увеличением пробега поношенного тела по дорогам жизни, то кредит производителям - это дело посерьезнее. Дающий в долг тому, кто хочет что-то произвести и продать, берёт на себя все его риски. А ну как не купят у него?
Различия очень тонкие: даёшь, например, в долг творческому человеку - вроде бы просто для жизни. А на самом деле его расходы на бифштексы, бургундское и девушек - они производственные, он же в результате что-то напишет-нарисует и продаст.
Но в общем, "все года и века и эпохи подряд", до Нового Времени, трудно было говорить всерьёз о кредитовании производства. Производилось-то примерно столько, сколько надо. И издавна "заправщики" вынуждены были перебиваться в основном, кредитуя бездельников, как то: сэров, панов и синьоров. А отдача им была известно откуда: благородные рыцари возвращали долги из награбленного, землевладельцы - от выжатых из своих рабов и крепостных дополнительных соков.
Кредиты брали, конечно, и торговцы: корабль или караван - его же оснастить и снабдить надо, нанять команду и сорвиголов для охраны. Да пока он дойдет-доплывет. Туда. А потом же обратно... И только промышленная революция и свободный рынок придали, наконец, кредиту человеческий вид. Появился "хомо фабер", который занялся делом, то есть тем, что производил дешевле, а продавал дороже.
Ну тут уж банки разгулялись... Жирный принцип "произведи и продай" кормил неплохо, иногда, конечно, подсаживая на диету кризисов. Развитые страны богатели, покупательная способность населения среднестатистически росла и хорошела. Создали даже целый классс потребителей, назвав его, для конспирации, "средним".
А чтоб не ленились "воротнички", белый и синий, работать и покупать, продолжали - государство и банки - всё больше поощрять и кредитовать потребление. Набравший кредитов работник становится преданным и работящим.
А с 80-х годов прошлого века вообще как прорвало: в экономике США и Европы началась, как называют это экономисты, "резкая накачка спроса путем кредитования потребителей". К чему это привело, известно: бессистемное впихивание кому попало ипотечных ссуд в США вызвало первый толчок, с которого началось землетрясение под названием "мировой экономический кризис".
А теперь коротко о главном
Мы сражаемся со своими бедами и проблемами, каждый как "один в поле воин". Вокруг, там и сям, такие же одиночки как и мы. Каждый из нас видит над собой свой банк с пипеткой меда кредитов в одной руке и с петлей - в другом. А над ним - государство, которое заботливо поддерживает банк, чтоб тот не упал. Они жадно смотрят вниз на нас, на массу, а мы, каждый, покорно и просительно - вверх, на них.
Это не просто "картина маслом" - вот, мол, как они богатеют, кредитуя простое человеческое желание жить. Дело в том, что они практически указывают нам как жить. Мы, масса одиночек, оторванных друг от друга идеалом "я потребляю - значит, я существую", их питательная среда.
Тут даже некая четкая формула проглядывает: чем меньше в обществе, между людьми, горизонтальных связей, тем больше емкость "кредитобрания" такого общества.
А из неё, понятно, обратную формулу вывести уже проще: чем больше кооперация между людьми и чем больше сфер жизни она включает, тем меньше каждый из нас будет нуждаться во внешних кредиторах его потребления.
Да и по жизни мы знаем, что любая шайка хулиганов и грабителей ищут одиночек и живут за счет ограбления и унижения одиночек. Таков закон природы грабителя. А с законом поодиночке не спорят. Один в поле не воин.
