Автор: Семен Винокур
Это было во втором столетии новой эры, в то великое и трагическое для Иудеи время, когда она почти полностью находилась под властью Рима.
У нас сегодня праздник Лаг ба Омер. Помню первые ощущения этого праздника. Огромные костры повсюду, печеная картошка жжет язык и счастливые дети вокруг бегают. Я еще подумал: что за странный детский праздник? Но как это всегда у нас, за всей этой легкостью и странностью оказывается такая глубина, что замирает сердце.
Сразу хочу обозначить точки отсчета. Тора – это не сборник историй еврейского народа, это инструкция[1]. Человек любой национальности с «разбитым сердцем» пропустит ее через себя и поймет, что она для него и написана.
Я сценарист, мне нужен герой, иначе я писать не могу. Моего героя зовут Мир. Родился он незатейливым, веселым «ребенком», радовался природе, чистому воздуху, здоровой пище, ему хватало на жизнь, большего он и не требовал.
Снова Песах. Любимый праздник. Снова воспоминания о выходе из рабства. И вновь и вновь мысли о том, а свободны ли мы сегодня?
Кто не хочет быть свободным? Все хотят. Тут только одна закавыка - что для меня свобода?
Я тесно связан с одеждой. Потому что жена моя - модельер-конструктор. Она тут такое платье внучке сварганила, что та сказала: «А как же я, такая, красивая, теперь в садик пойду?»
Мой друг, Боря, пришел в больницу провериться, просто так, на всякий случай, что-то щемило, побаливало, он и пошел. Его проверили, тут же госпитализировали, через два часа он лежал на операционном столе, через четыре в палате отходил после центура.
Сидим мы с моим другом Жаком, слушаем Лайтмана. Пурим на дворе. Лайтман говорит: "Нам надо сказать спасибо Аману. Честь ему и хвала". Звучит дико, для тех, кто не в курсе. Какая может быть «честь и хвала» тому, кто хотел уничтожить наш народ?!
Вот, вспомнилось... Это было еще в Ленинграде, в середине 80-х. Ехал я в маршрутке на Васильевский. На сиденье рядом бушевал ребенок лет шести.
