Райский сад

И всплывают из тумана прошлого простые истории, дорогие лица. И я пишу.

Тогда я работал на Ижорском заводе, параллельно заканчивал сценарные курсы при "Ленфильме" и мечтал-мечтал, что меня заметят, призовут, и тогда уж я покажу всем, на что способен… О-о-ох, я покажу, только дайте мне шанс!

И вот как-то возвращаемся мы с женой из отпуска в свою коммунальную квартиру, открываем дверь, стоит наша соседка по стойке смирно, смотрит на меня, как на Ленина, и говорит:

- Вам звонил режиссер Меньшов, лауреат американского "Оскара" и многих других международных премий. Просил позвонить.

Дрожащей рукой протягивает мне номер телефона.

Я встревожен. Звоню. Попадаю к его второму режиссеру - Володе Кучинскому. Тот буквально кричит мне в трубку:

- Какой ты сценарий написал, ай-яй-яй! Я хочу его ставить! Дашь?!

Оказывается, Меньшову понравился мой сценарий, и он передал его своему второму, который "горел" стать первым…

В общем, встретился я с Володей в его квартире в Москве, на станции "Динамо". Ну, квартира - полная чаша, вторые тогда зарабатывали очень неплохо, центр Москвы. Узнаю, что он работал вторым режиссером у Абдрашитова, Михалкова, на всех фильмах у Меньшова.

И вот сейчас сидит напротив меня, высокий, красивый, профессиональный… и стонет:

- Не могу-у-у-у! - стонет он. - Я не второй режиссер, нет! Меня во вторых держат, а я первый! Спроси Меньшова, как я работал на фильме "Любовь и голуби"! Ну спроси, спроси его! Спроси Юрского! Тенякову! Спроси! Cпроси, кто все делал!

Я мямлю что-то, говорю про то, что верю, а он не унимается и чуть ли не рыдает. И это передо мной, незнакомым ему человеком. Я тогда даже испугался за него. А он не отстает - звонит на "Мосфильм"», заказывает просмотровый зал, и мы едем смотреть его короткометражку.

Смотрим хорошую теплую короткометражку с Еленой Соловей. Потом долго говорим, я все хвалю его фильм, а он все жалуется на жизнь… Говорит, что пересидел во вторых, что работал "на дядю", вместо того чтобы работать на себя…

Уже тогда, глядя на его боль, начали прорываться в меня вопросы:

- А для чего все это?! Вот, все это - ради чего?! Цель! Цель какая?!

И сам же себе я отвечал, причем, возмущенно:

- Как какая?! Стать первым. Самому ставить… Выразиться, наконец! Разве это не цель?

Тогда, мне казалось, что вот она - настоящая цель. Еще бы, я сам хотел стать первым.

Володя Кучинский действительно вырвался из вторых, стал первым. Поставил несколько хороших фильмов. А, может, и очень хороших. Я к тому времени все бросил, уехал в Израиль и пробивался здесь.

Однажды так, между делом, кто-то сообщил мне, что была заметка о режиссере Кучинском. Не знали, что я с ним знаком. Сказали, представляешь, он у себя в квартире застрелил оператора из ружья и сам покончил собой. О чем-то они поспорили.

Все крутятся и крутятся во мне мысли о нем. И не только о нем вспоминаю.

Вспоминаю Георгия Епифанцева. Мне было 12 лет, когда я, пораженный, не отрываясь смотрел "Угрюм-реку". Это было сильно. Очень. Один из первых советских сериалов. Епифанцев в главной роли. Красавец, потрясающий артист, как он играл!

В конце восьмидесятых я учусь на Высших сценарно-режиссерских курсах, несем мы свою стипендию в ресторан Дома кино. Такая у нас была традиция - по шашлыку и коньяку в день получки.

И вдруг вижу у входа, что не дают человеку пройти. А человек напирает, ревет, чуть ли рубашку не разрывает. Вглядываюсь- Епифанцев. И очень пьяный. Не помню, как он умудрился, но прошел. Мы за ним. Поднимается по лестнице и кричит:

- Меня они не пускают, твари! Им меня приказали не пускать! У них здесь праздник, а я уже чужой на этом празднике! Не-ет, я хочу в глаза им посмотреть!

Почти дословно помню каждое его слово. Понятно было, к кому он обращается. Он давно не снимался, рассказывали, что пил беспробудно.

Я видел, как он ухватился за режиссера Виктора Титова и кричал ему, что есть заговор против него, и он знает, кто ему кислород перекрывает, что он ничего не боится… И никто его не остановит.

Я смотрел на него и было мне так тоскливо. Передо мной была жизнь талантливого человека, которая катилась в тар-тарары…

Потом в Израиле я узнал, что закончил он жизнь трагически. Его сбил товарный поезд, когда он пьяный переходил пути… Вот так…

Вы спросите, почему больше трагические истории вспоминаются? Да потому что они ярче определяют то, что хочу сказать. И еще потому, что дороги мне эти люди. И потому, что - а вдруг поможет это кому-то определить, в чем же она - цель нашей жизни! Что такое счастье?!

Я хочу быть первым, лучшим... Хорошо. Но для чего? Я хочу быть артистом, режиссером! Хочу прославиться! Но снова - для чего?! Для чего мне слава?! Для чего я родился умным, хитрым, упрямым, талантливым?! Для чего?!

Не просто так. Нет.

Все свойства мне даны, чтобы использовать их по делу. Не на себя растратить, это уж точно. Научиться дарить радость другим. Любить научиться!

Вот так и вернуться в Райский сад - когда я могу не думать о себе. Когда могу Любить и Отдавать. И не думать, что я получу за это.