Как построить новую страну?

Нужен новый мир, значит, новые диалоги. Как это сделать, мало кто знает. Если бы вам дали сейчас возможность начать строить что-то абсолютно новое, но на участке провальном, где разрушено производство, экономика, госуправление, с чего бы вы начали?

В одной, отдельно взятой стране?

В одной отдельно взятой стране, да.

Я бы для начала попросил у них несколько сот лет на развитие людей. А как еще строить? А с кем еще строить?

А-а-а…

Ну «а»! А что сделаешь?

То есть все эти системы…

Ничего не сделаешь. Почему они все не приживаются? Почему они все отмирают? Все выглядят фантазийно — хорошими, а на практике — обратно?

Да, но все хватаются, думают: «Вот-вот мы выйдем, вот это путь…»

Ну потому что люди не понимают, они как дети, они играются. Они считают, что то, что мы захотели, то и будет.

А вот мы сейчас начнем строить новую страну, совсем новую.

Вы можете хотеть сколько угодно, но у вас не получится, потому что вы не для этого еще.

То есть база для построения новой страны, основа — это, так или иначе, перевоспитание?

Это переделка человека.

Тогда быстро не получится.

Нет, это не получится быстро, и все равно необходимы мучения, рождения, взросления. Это серьезная работа, но от этого человечество никуда не уйдет. Никуда!

То есть мы не сможем восстановить разрушенное, как-то изменив старое, поднять, как всегда говорят, поднять, сделать новую страну?

Нет, ничего. На разрушенном ты ничего не построишь.

Человек должен явно ощутить, что на мне таком новый мир не построить?

Нет. Да-да-да.

Да?

Да, я должен стать другим.

Я должен стать другим?

Да. Не меняя себя, я ничего нового не построю.

Ну это такое решение…

Я скажу тебе больше. Даже если мы берем какой-нибудь паршивый образец из какой-то страны, где он разрабатывался…

Из Европы, например.

Да, из Европы, где он разработан, и привозим его к себе, допустим, и пытаемся что-то сделать, у нас тоже не получается так, как там.

То есть я смотрю на Швецию, на Финляндию, такие счастливые страны — хочу так жить! Вот так хочу жить. И не получится?

Не получится.

А что, там исправленные люди?

Там люди исправленные, более исправленные. У них более длительная история. Они на пару сот лет, даже больше, чем на пару сот лет…

Опережают.

Опережают нас в нашем общественном развитии, в наших общественных отношениях.

Связях, наверное, да?

Вот эти внутренние формы, которые они в себе уже нашли в результате общественной эволюции, у нас еще, допустим, нет.

А что там такое? Они больше семья? Они больше…

У них больше необходимость в общении, в общественном отношении. Ценность общества, общение, группа, народ — у них это все, хотя это и не выпячивается в общем-то, мы видим, они хуторами могут жить, но это у них святое. Это очень много значит. И поэтому если они что-то изобретают, то даже их изобретения самые практичные, простые, — они на несколько поколений старше нас.

Потому что в основе лежит вот это?

Да, и когда мы получаем от них что-то или покупаем у них что-то, мы как будто сбрасываем это до нашего уровня.

А там оно не работает?

Оно не работает в полную силу как должно быть.

То есть я свое такое не смогу создать?

Никогда. Я беру «Вольво», допустим, и пытаюсь его сделать у себя — обязательно там будет что-нибудь от меня. И это будет плохо. Так что мы не можем таким образом перестроить мир. Мы можем только совместным воспитанием.

Понятно. А я думал, я вас сейчас спрошу о том, что сделать в производстве, что сделать в экономике, что сделать в политике. И вы мне будете как бы отвечать.

Нет. Нам надо человека перестраивать. Нам надо делать нового человека. До какого уровня ты его подтянешь, на этом уровне у тебя и будет твоя новая среда, государство, общество и так далее.

То есть правительство, которое хочет сейчас построить новую страну, должно прежде сказать вот это, да?

Самое главное — это строить человека.