И вдруг резкая головная боль.
- Нет! Только не сейчас! - подумал он. Но выбора у него как всегда не было.
Он притормозил на обочине, вышел на тротуар и начал медленно поворачиваться по кругу. Прямо в противоположной стороне от места заказа боль прекратилась.
- Черт! Вы что? специально?!
Он со злостью пнул по колесу. Развернулся и поехал назад.
Олег сидел за столом с ручкой в руке. На спинке стула висела рубашка охранника. Перед ним лежал чистый лист. Рядом пистолет.
- Блин, на каком языке писать? - подумал он, - Лучше на русском, на иврите точно будут ошибки. Стыдно, 15 лет в стране.. А кому стыдно то? Меня-то уже не будет.
И он начал писать по-русски:
- В моей смерти прошу никого не винить... кроме короны.
Моисей гнал все быстрее. Думал:
- Слава Богу, стало меньше пробок. Когда такое было в Тель-Авиве. Так, разветвление. Налево или направо?
Он поехал налево. Голова снова заболела. Развернулся. Поехал направо. Вдруг звонок. Ответил, не останавливаясь. Это был босс.
- Ты где? Меня сейчас клиентка на куски изрежет! Моисей, пожалуйста, дай ей пиццу чуть раньше, чем через 40 лет.
- Я… я… я.. - Моисей заикался.
- Неважно. Просто сделай это.
Олег сидел, приставив пистолет к виску. Он тяжело дышал.
Моисей бежал вверх по ступенькам. Пробежал мимо черной двери. Голова снова заболела. Он вернулся к ней.
Олег зажмурился. Палец на курке медленно сгибался. Вдруг раздался звонок в дверь. Олег вздрогнул и отдернул руку от виска. Позвонили еще раз. Он быстро засунул пистолет в стол и подошел к двери.
- Кто это?
- Пи-пи-пицца.
- Пицца? Какая пицца?
- Г-г-горячая.
- Но я не заказывал.
- Ва-ваш ад-адресс. От-откройте, по-пож...
Олег открыл дверь. Моисей шагнул внутрь.
- Я.. я… я очень то-тороплюсь. Я… я скажу вам что-то и уй-уйду. Ладно?
- Что вам надо?
Олег отступил на пару шагов.
- Нет, я ра-работаю в пиц-ц-це. Но сейчас при-пришел из-з-з-за вашего са- са-самоуби… самоубийства.
Олег отпрянул еще дальше.
- Как, как вы узнали? Я никому...
- Вы не-не поверите, но лучше по-поверьте. Я по-получаю го-головную б-боль и по ней е-еду туда, г-где должно б-быть само-самоубийство. Что-чтобы с-сказать одну в-вещь..
Телефон Моисея снова зазвонил.
- Ч-черт. Это босс. М-меня уво-уволят.
Он выключил телефон. Олег недоверчиво смотрел на него, но молчал.
Моисей продолжил:
- У-убивать се-себя бе-бесполезно. Вы ро-родитесь с-снова. Но ва-ваша жизнь б-будет еще т-тяжелее.
- Что за чушь! Откуда вы знаете?
- А от-откуда я з-знал о са-са-самоубийстве? Это на-началось с на-начала э-эпидемии. Я не-не знаю откуда, но я… я знаю, что д-должен это с-сказать к-каждый раз. Все, я п-пошел.
Моисей развернулся. Но вспомнил еще что-то.
- И еще, если вы в-все-таки у-убьете се-себя, у меня не-неделю будет рас-раскалываться г-голова.
Он снова развернулся и побежал вниз по ступенькам.
Олег вдруг рванулся за ним.
- Подожди! Но тогда зачем, зачем вообще эта ужасная жизнь?
Моисей остановился.
- Что… чтобы на-найти ее смысл. По-пожалуйста, ж-живите д-дальше и вы е-его на-найдете.
Моисей выскочил из подъезда, закинул пиццу в багажник и рванул с места. Через две улицы голова снова заболела. Моисей поморщился.
- Вот черт! Может, не поверил?
Олег сидел перед компьютером с пистолетом в руке и напряженно думал. Наконец бросил его на стол и написал в Гугле: "Смысл жизни".
Моисей победно вскинул руки вверх:
- Есть!
Но спохватился и снова схватился за руль. Затем установил телефон на подставку и открыл сообщения. Там было одно сообщение: "Ты уволен!!!!!!!!!!"
Он остановился и снял шлем. На его лице сияла радостная улыбка.
Он взял коробку пиццы и, увидев сидящую на скамейке парочку, подошел к ним:
- Хотите пиццу? Это вам. Подарок.
