М. Делягин: Если исходить из прежней, индустриальной парадигмы, что люди существуют ради прибыли, ради потребления, тогда задача, которая стоит перед современным человечеством, - она чудовищная, людоедская и нацизм отдыхает на фоне этой задачи. Потому что задача в том, как утилизировать огромную часть населения Земли.
Причем, мы видим примеры. Мы видим уже конкретные, так сказать, кейсы. Первое - это Африка, когда их опускают в первобытное состояние и они там вымирают от болезней. Второе - это Латинская Америка и отчасти постсоциалистическое пространство, где люди десоциализируются, превращаются в людей трущоб, которые уже социальными характеристиками не описываются - только биологическими.
А третий путь - это благополучная, процветающая Европа, где героиновых наркоманов культурно пересаживают на метадон. С героина можно вернуть 30% людей, хотя это сложно и дорого, с метадона возврата нет. То есть это физическое уничтожение.
И единственная альтернатива - это признать, что прибыль и потребление в целом не являются целями. Что нужно изменить смысл развития. Вот этот этап прошли - все! Его отработали, идем дальше. То есть это та попытка, которую делал в том числе Советский Союз. Прошел по ней довольно далеко, но неудачно, не дошел.
Но как будет устроено это общество и за счет чего оно так будет устроено - непонятно. То есть, с одной стороны, очень понятная, очень технологичная, очень знакомая, абсолютно зияющая пропасть, катастрофа. Причем, катастрофа в прямом смысле слова. В смысле холокост, только не для одного народа, а для всех.
А с другой стороны, да, в принципе, выход, потому что саморазвитие тоже может быть целью. Но как социально будет устроено общество, где все будут заниматься саморазвитием? И почему люди будут заниматься саморазвитием, когда очень многим приятнее лежать с пивом у телевизора? Это тоже открытый вопрос. Как, под влиянием чего? Вот это вопрос, на который нет ответа, который меня ужасает.
М. Лайтман: Ответ есть. Если мы поймем, что другого выхода нет, что главное - это взаимодействие во имя общего выживания, тогда мы вдруг найдем силы, потому что они в природе существуют. Только для этого необходимо принятие силового, правильного решения и воспитание.
Это то, чего недоставало, в принципе, в Советском Союзе в его попытке сделать. Потому что был сделан упор, в общем-то, на принуждение вместо воспитания. Желание достичь быстро, обогнать и показать всем. Если бы это пошло немножечко по-другому, то, конечно, это был бы хороший пример для всех. Сегодня мы были бы в другом мире. Но в итоге мы все равно обязаны к этому прийти.
Если бы мы направили наши объяснения правительствам, которые осознали бы величину этого кризиса и его неизбежное продолжение. Не то что сегодня. Мы понимаем, что просто пытаются все это закрасить, и никакого окончания кризиса нет. Из него не может быть окончания. Мы находимся в кризисе уже десятки лет - во все нарастающем, всеобщем и глобальном. И семья рушится, и эти наркотики, и депрессии - поднимается у человека вопрос о смысле жизни.
Так вот, если мы будем смотреть на все это намного сложнее, и эта глобальная экологическая катастрофа, которая к нам приближается, если на все на это смотреть, то я думаю, что вся проблема только в том, чтобы донести вот эту общую картину в правильном виде. Поставить ее со стороны ученых, политологов, экономистов, перед правительствами в правильном виде. Чтобы мы увидели, что мы не можем прятать голову в песок.
И тогда выход, в общем-то простой. Выход - он только в том, чтобы принять решение, обеспечить всех людей прожиточным минимумом и обязываем всех людей проходить глобальное воспитание.
