В Израиле бой часов сразу ушел и всплыло множество вопросов, типа:
Почему я здесь, среди этих непохожих на евреев, евреев из Марокко, Ирака, Йемена?
Что общего у меня с ними, не едящими фаршированную рыбу, не говорящими на русском языке?
Почему, черт возьми, я здесь, в то время как в России проходят премьеры трех моих фильмов?
Там, без меня, мне вручают мои награды? Без меня печатают мои рассказы? Там праздник жизни проходит без меня. Почему?!
Так наступил новый 1991 год. Через полмесяца, 17 января началась война в Персидском заливе.Она только добавила тоски. Сидели мы в изолированной комнате, в противогазах, я смотрел на жену и сына и думал: «Вот, привез их на войну. Молодец». Они не жаловались и только смотрели на меня тихо, а я думал и думал.
Постоянно звонили из той жизни родители и друзья, подливали масла в огонь. Говорили, что грустят, что ждут, надеются, что одумаюсь и вернусь.Там без меня протекала жизнь…
А здесь была война. Летали ракеты, звучали сирены, и назревал вопрос о смысле жизни.
И вот идем мы как-то с женой и сыном по улице в Ашдоде и вдруг сирена. Обнаруживаем, что забыли противогазы дома. Люди начинают бежать, мы тоже. Сирена сильнее, мы быстрее бежим. Сирена нарастает и паника нарастает.
Поворачиваем на какую-то улочку и вдруг высовывается волосатая рука и загребает нас в подъезд. Не успеваем очухаться, кто-то проводит нас по лестнице вверх, распахивает дверь и вталкивает в салон квартиры…
Квартира полна людей. Сидит в квартире огромная марокканская семья - дети, родители, бабушки дедушки, тети, дяди. Комната забита галдящей семьей, не выполняющей правила безопасности, - сидят без противогазов практически все и галдят. И вот они поворачиваются к нам, на мгновение замолкают, а потом бросаются навстречу и говорят, говорят на непонятном языке…
Что они говорят? Как разговаривать с ними? Как?! Но оказывается все очень просто. Начинается разговор. Потрясающий разговор, который я никогда не забуду.
У моего Илюши оказывается в руках мячик, меня уже обнимает их дедушка, мою жену - их тетушка, на столе появляются всякие блюда, добавляются и добавляются…
И такое тепло разливается вокруг, что ты таешь, млеешь и раскрываешься ему навстречу.И вдруг понимаешь, что не надо языка, понимаешь, что банальная фраза «сердца говорят» - она не банальная, она настоящая, самая реалистичная на свете. Мы сидим и, клянусь вам, говорим сердцами, кушаем, поем, обнимаемся и так хочется, чтобы не прекращалась эта бомбежка.
Так сидели часа два. Уже давно отзвучала сирена отбоя, а мы все сидели и сидели…В этот день я понял, что останусь здесь навсегда. Что это мой дом. Что это мой народ. Моя семья. Такие разные, кричащие, объясняющиеся на пальцах, не читавшие Толстого, они мне близки и дороги, как никто!
Так ушла тоска, и выплыло из тумана новое состояние… Когда-то я испытывал что-то похожее, в глубоком детстве, когда чувствовал, что мне нечего бояться, я в безопасности, вокруг мои родители и все пропитано любовью и заботой… Вот так я себя почувствовал тогда в незнакомом мне доме во время войны.
И когда позже услышал фразу, что народ наш - это народ идеи; что идея эта - идея Единства, вокруг нее мы все и собрались - я сразу все понял. Я сразу согласился с этим. Во мне не было никакого сопротивления, я не рассуждал, не философствовал, не копался в истории. Я сразу это принял и даже отметил про себя:«Ну, конечно! Не может быть по-другому!»
Так вернулся ко мне светлый праздник, под названием «новый год». Только не тот новый год с Леонидом Ильичем, а другой, наш. Именно тогда, в январе, сидя под сиренами в этой галдящей комнате, я понял, что такое еврейский новый год. Что не числом в календаре он определяется, а переворотом, который в тебе происходит, когда не от тоски, а от счастья всплывают в тебе вечные вопросы: В чем смысл моей жизни? Для чего живу?...
Когда начинаешь с головы этот год, а не с задницы, уж простите меня.Не с того, в какой машине буду ездить, сколько «бабок» зарабатывать, а с того, как буду относиться к ближнему, как буду принимать его, такого непохожего на меня. Как подниматься буду над всем, что нас разделяет, как буду к корню народа стремиться, к Единству, а не к одиночеству.
Знаю точно, сегодня это надо сделать, как никогда. Нам, уставшим, разуверившимся, разбитым на партии и группировки, нам никуда не деться от этого.
Нам надо не поддаваться, ребята!
Надо начать год с головы.
С того, что будем вместе.
И тогда все у нас получится.
