Обложили меня, обложи-и-и-ли…

Я об этом часто думаю, особенно когда попадаюсь на какую-нибудь уловку в интернете – захожу, а там полный беспредел. И так тоскливо становится, что поймали меня, как мальчишку, втюхали пошлятину, и я ее съел…

Но мне-то есть куда нырнуть от всего этого, я построил себе защиту, а детям нашим?!..

Вечная тема – наше окружение. Вечная тема.

Пока не захотим поменять окружение, мир не изменится.

Я родился в городе Белгород. Тенистый городок был поделен на районы. Наш называли Центральным.

В мои годы в каждом дворе были голубятни. Расфуфыренные голуби накручивали восьмерки. Белые почтари, двухчубые лохмоногие шли на вес золота. Вот и воровали их у нас «привокзальные».

Мы точно знали, что это «привокзальные» делают. Во-первых, они не скрывали этого, во-вторых, почерк у них был «привокзальный». Они обычно замки не трогали. Просто крушили заднюю стенку голубятни и все дела.

И вот каждый раз, когда это происходило, ребята шли в соседний двор к Мишке по кличке «Клык» (из-за железной коронки на правом клыке).

Он был известным авторитетом. Еще бы, за плечами две колонии, все руки исколоты, на спине - фрагмент картины Васнецова «Витязь на распутье»… Выходил он на крыльцо и, как в фильме «Чапаев», толкал речь. О том, что если мы действительно чего-то стоим, то… Ну, понятно.

В общем, потом шли драться.

С этим у меня всегда была проблема.

Ударить по лицу не мог. Я сразу же представлял себе, что чувствует человек. Просто физически чувствовал его боль. И рука уже не поднималась.

То есть представить я мог как дерусь, побеждаю, и перед зеркалом сыграть мог, но чтобы самому ударить?!.. Нет.

В общем, я избегал драк как мог.

Но вот тут-то и возникали ножницы.

С одной стороны, как это «ударить человека по лицу», а с другой, это просто невозможно, чтобы меня назвали «трусом», просто не пережить такого позора.

Вот и жил в этих ножницах, как мог. Как-то умудрился избежать самых известных драк.

Но, как говорится, всему свое время. Пришла и моя драка.

При этом я знал, что она формируется. Тихо отвалил, незамеченный, пробрался домой, вдруг слышу - мама говорит по телефону:

- Да, он дома.. Сейчас.

И стучит в дверь:

-Тебя. Сережа…

Ну как же я, болван, ее не предупредил, как?! Сделал маме страшные глаза, взял трубку…

– Алло. Мы с Саней ждем тебя, – говорит Серега, – Выходишь?

– Я заболел, – отвечаю.

– Ну и что, – у Сереги в голосе ни тени соболезнования, – а если бы Спартак заболел, ты думаешь, он бы не дрался?! Выходи! Ждем!

И я плетусь к входной двери, проклиная все на свете…

Отряд формировался во дворе «Клыка». Спицы и цепи Клык раздавал сам. Это подросткам.

При этом он, как маршал Жуков, каждому смотрел в глаза. Мы, малыши, получили палки.

Снова я попытался сбежать…

Но Серега и Саня взяли для меня палку, а потом встали рядом, как настоящие друзья и верные боевые товарищи. Блин!

И вот мы выходим разбираться с «привокзальными».

На ходу натягиваю клетчатую кепку на нос, улыбку на лицо, а внутри все равно зима. Холодею от ужаса.

Но бежать невозможно. Во-первых, гордыня не дает. Мы уже месяц, как повелись на фильме «Спартак», рубимся деревянными мечами, «умираем» на грязном дворовом песке с криками «свобода или смерть».

И тут, когда подворачивается «настоящее» дело, бежать?!

Будешь опозорен на всю жизнь, на улице не появишься, со двора не выйдешь, защиты не попросишь. Так и «умрешь» трусом… Вот я и иду.

Это во-первых. Ну, а во-вторых, просто физически невозможно сбежать. Опытный Клык так выстроил наши «фаланги», что никуда не денешься. Вот уж кто изучил природу «трусов».

Ты зажат справа и слева. Впереди идут подростки, хозяин голубятни Юра – почтарь, и сам Мишка – Клык. Сзади заградительные отряды, тоже из подростков, идейных драчунов. Справа, слева – самые отпетые… Они должны потом окружить «привокзальных» … и добить.

И куда тут убежишь?!

И ты идешь и молишься, чтобы вот прямо сейчас здесь появилась милиция и разогнала бы нас к чертовой матери!

Но никто не появляется. Никто не разгоняет…

Так мы проходим одну улицу, вторую, третью…

И вдруг я ловлю себя на мысли - честное слово! - что уже куда-то уходит страх, что вот уже идешь нога в ногу, чувствуешь такую поддержку, даже уверенность, что выпрямляешься. Вдруг и мысли возникают, что дело правое, что плечом к плечу, что настало время стать настоящим мужиком…

Вот так мы и вываливаем на пустырь.

«Привокзальные» стоят перед нами точно как в фильме «Спартак», ну, точно.

Мысли прерываются, приходит мгновение тишины… которая разрывается криком. Наши первые начинают кричать.

И мы бежим.

И я бегу в этой своей клетчатой кепочке и кричу за всеми, ору, вою, не знаю, как и сказать.

Мы сходимся.

Я размахиваю палкой. Передо мной никого нет. Но я и размахиваю, чтобы и не подходили. И кричу! Кричу! Только, чтобы не подходили!..

Справа, слева уже рубятся… Там уже падают. Там уже начинает действовать коварный план Клыка.

И тут напротив меня оказывается такой же как и я – вот судьба! – сводит двух придурков. Тоже в кепочке, тоже закрывает глаза, тоже вытягивает палку, не видя куда.

Палки у нас с ним сразу выпадают. При первом же скрещении.

Пауза… Но деваться некуда, мы внутри боя. Надо сходиться. Сходимся.

Кулаки вперед. Машу ими, машу!... И он машет. Такой же горе-боец.

И вдруг чувствую, как кулак мой проскальзывает между его рук и точно, ну прямо точно, втыкается ему в нос. Мгновение… он останавливается, удивленно смотрит на меня. У него небесно-синие глаза. Он вдруг закрывает лицо руками, потом отнимает их, смотрит… и видит кровь. И я вижу… И тогда он сморщивается и начинает просто, по-человечески, плакать.

И только тут я осознаю, что это я его ударил…

Он плачет. И этим меня просто убивает.

Я стою перед ним и я снова испуган… И вот я уже кручусь вокруг него и повторяю бессмысленно:

- Я не хотел!.. Что ж ты не закрылся…

А он плачет, отворачивается, идет в сторону… А у меня внутри просто кричит все: - Это я его! Ему больно! А если нос сломал?! Но я же не хотел!...

Тут на меня кто-то налетает, меня сбивают с ног, я падаю, по мне топчутся, но я ничего не чувствую, потому что я смотрю на него.

И не думаю больше сражаться.

И никакого во мне геройства, никакой бравады, что я победил, никакого вам «Спартака».

Вижу, он бредет в сторону, согнувшийся весь, рыдающий… Мне его так жалко!... Хочу за ним бежать, но не могу. Не дают.

Мы победили в этой драке.

Много было разбитых носов, молочных зубов… «Привокзальные» вернули голубей. Наши ходили героями.

А я продолжал жить двойной жизнью.

С одной стороны, не мог ни есть, ни спать, пока не нашел адрес этого парнишки. Встретился с ним, убедился, что он жив-здоров и не держит на меня зла. Что никакого перелома нет, что совсем не больно ему… На радостях подарил ему двухтомник «Графа Монте-Кристо» в академическом издании и так успокоился.

Дня через два возвращаюсь домой после школы, а там Мишка Клык и полный двор наших. Все возбуждены, идет живой рассказ, ну явно о том, как мы наказали «привокзальных».

И Клык вдруг видит меня и при всех говорит:

- А этот молодец! Видели, как он ему прямо в нос вставил?!..

И хлопает меня по спине при всех:

- Молодец!

И я снова ощущаю как выпрямляюсь, как возвращается улыбка, эта идиотская уверенность, и я говорю неожиданно:

- Я сначала показал левой (показываю), он открылся и я правой его (снова показываю), и прямо в нос, – говорю…

Я свой, меня уважают, я не трус… Можно жить дальше…

Дальше, по чести сказать, были драки. Так получилось. Их не так много было, но я помню их все. Как-то, слава богу, смог никого не искалечить, не искалечили меня…

И я помню постоянное, ну просто постоянное ощущение…, что это не я. Не я это.

Что я другой абсолютно. Что все происходит против моей природы. Все во мне кричит: «Не могу! нельзя!...»

Но я почему-то иду на это. Почему?!

И я понимаю.

С годами, правда, не сразу, понимаю, что я не могу не идти. Что я помещен внутрь пробирки. И на мне проводятся опыты.

Мне прививаются ценности. И вот я уже думаю, как на меня посмотрят, что подумают, по каким параметрам оценят. Я – продукт окружения… Оно меня лепит.
И все ценности выбраны не мной… Пробиркой.

Сегодня мы в эгоистической пробирке. И раньше были в ней, но сегодня – в явно эгоистической. Законченно эгоистической! Цинично эгоистической!

Какие ценности в этой пробирке?

Ценно быть богатым, да, независимым, сильным, властным, известным, образованным, так, чтобы образованно окрутить других… И так далее, и так далее… Добавьте сами.

Эгоизм в этой пробирке – он так хитер, что даже вечные истины: благородство, мужество, честь, неподкупность – это просто раздувание гордыни… Все подчиняется эгоизму.

Что за окружение прививает нам все эти ценности? Когда я уже как в тумане не могу различить, что правда, а что ложь?

Школа. Она дает образование. Есть школа физическая, математическая, экономическая… всякие языковые, лицеи, аристократические и прочие… Они дают образование, да… Но они не воспитывают Человека!

Да плевать на это образование. Кому оно нужно, если не выполняется главная задача – воспитание Человека?!

А интернет, телевидение, кино, печать, вся эта «школа тщеславия» – они давно уже торгуют. Что-то, да, зарабатывают на нас. Или деньги, или славу, или власть… Но цели их неблагородны – абсолютно эгоистичны!

Но ведь на самом деле они средства связи. Да какой там связи?! Они давно уже средства разрыва связи!

Мы окружены эгоистической фигней. Мы сами такие. Мы – продукт этой пробирки.

Так что ж делать? Так и жить? Или сопротивляться?

Не сопротивляться нельзя. За нами поколения. Дети наши, внуки,.. мир…

И вот я думаю, все время, как же это так написать, чтобы меня услышали?

Чего только не придумываю. Рассказываю все эти истории, анализирую, вспоминаю, мучаюсь, как их записать, как объяснить…

Как объяснить, что все, что направлено на разъединение, – все блеф.

А все, что направлено на объединение, – правда.

Как провести ту одну! - по большому счету одну-единственную! - но самую важную мысль, что цель наша – подняться над своим эго, выйти, как джин, из этой пробирки…

И оказаться в другой. Да-да, не боюсь это говорить, оказаться в другом окружении.

Состоящим из светлых мыслей, из некорыстных людей, которые понимают, что они эгоистичны, но идут к соединению! Через все! Они учатся подниматься над своим эго, прекрасно зная, что это не просто, да, но что учиться этому необходимо.

Учиться жить вместе. И с этой высоты посмотреть на мир. С высоты свободного человека. С высоты настоящего соединения. Настоящей любви .

В такую компанию я хочу поместить себя, своих детей , всех нас.

… Ну надо работать над этим.

Всем нам. Вместе веселее. А что придем к этому, так это точно.

Закон не уступит. Мир должен объединиться.